Мария Семенова — знаменитая российская писательница, родоначальница русского фэнтези и глубокий философ. Мне, Ульяне Радной, в бытность свою журналистом (в г. Владимире), посчастливилось провести почти целый день вместе с этой удивительной женщиной. Итак, интервью с Марией Семеновой — о ее творчестве, печках и собаках…
***
Во время подготовки материала про писательницу Марию Семенову я столкнулась с неким парадоксом.
Ее произведения («Волкодав», «Валькирия», «Мы — славяне» и другие) имеют всероссийскую популярность и выходят огромными тиражами. Ее называют основательницей литературного стиля «славянское фэнтези». Ее имя и название книги обеспечили половину успеха фильму «Волкодав из рода серых псов», снятому режиссером Н. Лебедевым.
Думаю, среди моих читателей не найдется таких, кто ни разу не слышал бы о Марии Семеновой.
И, при всем при том, саму писательницу владимирцы… не узнают. Женщина с экстремально короткой стрижкой, в толстовке, кроссовках и с рюкзаком практически не привлекала внимания посетителей книжного фестиваля «Бу!фест», куда была приглашена в качестве почетного гостя. К ней подошли лишь несколько человек, по виду – участники местных клубов исторической реконструкции.
Как говорит сама Мария Васильевна, она человек не медийный. Все, что хочет сказать людям, передает через свои книги. Да и сложновато быть «светской львицей», проживая в поселке Ленинградской области.
Впрочем, на наличие или отсутствие личной славы, писательница внимания не обращает. Она просто стремится полноценно и с толком тратить каждое мгновение жизни.
Даже интервью нам пришлось проводить «кусками». Плотный график мероприятий не позволял ей уделить длительное время для беседы – она участвовала в сборе средств приюту для бездомных животных, поэтических чтениях, праздничной акции областного движения «Трезвый город», встрече с поклонниками. Вопросы удавалось задать по ходу мероприятий и в коротких перерывах между ними.
— Мария Васильевна, почему вы решили принять участие во владимирском «Бу!фесте»?
— Я никогда не отказываюсь от участия в подобных мероприятиях, если только обстоятельства позволяют из дома уехать. Во Владимире я раньше не была. А ведь здесь живет моя добрая подруга, с которой мы познакомились по «собачьему» делу. Сейчас могу сказать – Владимир больше не является для меня просто «пятном на карте», это интересный старинный город, в котором живут хорошие люди.
К тому же, подобные книжные фестивали, собрания издателей – это правильное дело. Считаю, что достаточно глупо жить с современном мире и не пользоваться его богатствами. Например, редкие книги, которые раньше приходилось где-то искать, выписывать из пыльных библиотечных фондов, а затем сидеть в читальном зале после работы – сейчас они все переизданы, пожалуйста, можно купить. Я уже молчу про тьму-тьмущую хороших зарубежных и отечественных авторов, которых, как считали какие-то «дяди» в советское время, нам читать незачем, — сейчас тоже это все издано и продается.
И на этом фоне жаловаться, что молодежь не читает – здоровенная «клизма» родителям, которые этого не добились.
— Вероятно, молодежь читает меньше печатных книг, но зато больше – в Интернете?
— В Интернете все читают, и я тоже читаю. Без этого никуда. Представим себе отдаленное место жительства, откуда доехать до книжного магазина можно только на оленьей упряжке по российским колдобинам. Но там берет сотовый телефон, а, значит, есть Интернет. Это всеобъемлющий справочник по всем вопросам. Конечно, это еще и большая информационная помойка. Я нередко наблюдаю, печальные плоды того, как незрелые мозги туда попадают и оказываются не в состоянии отфильтровать. Когда в Интернет я иду уже с определенным багажом, фильтры в голове наготове, можно «отделить зерна от плевел». Но не всем это удается…
Но, повторюсь, без Интернета и электронных книг, сейчас никуда. Я приехала сюда, и у меня целая библиотека в моей планшетке, читать в дороге и здесь. Я бы треснула все это тащить. И весит планшетка в 10 раз меньше, чем, например, «кирпич» Джорджа Мартина.
— Так Интернет – конкурент бумажным изданиям, или нет?
— Когда меня об этом спрашивают, я сразу себе представляю – сидят вавилонские жрецы с завитыми бородами и горько плачут: «Вот, клинописные таблички, тут же и глина, и стихия земли, и письмена, и огнем обожжено – это на века. А китайцы бумагу придумали – и плесень в ней заводится, и жучки едят…Неужели она составит конкуренцию родным нашему сердцу глиняным табличкам?»
Конечно, на каждый день Интернет – конкурент. Но бумажные книги то никто не отменял. Прилетит комета или прародитель всех рыжих котов выключит рубильник, останемся мы без света, и «ку-ку» все наши планшетки. А бумажную книгу и при лучине можно читать.
Интернет хорош для быстрого поиска информации. А книга, запах бумаги, перелистывание страниц – это праздничное ощущение, и никуда оно не денется. Носители меняются, а книги остаются.
— Согласна… Книги остаются, и новые пишутся. А откуда вы черпаете вдохновение для своего творчества?
— «Когда б вы знали, из какого сора…» Лучше Ахматовой этого никто не сказал. Если есть голова, способная производить мысли, то эти мысли могут посетить во время сидения в туалете или за подметанием улицы, за колкой дров, при походе в магазин. Если у тебя есть это художническое свойство, то все вбираемое из окружающего мира попадает в этакую «камнедробилку», из которой потом сыплется песочек, лепятся кирпичи и строится художественное произведение. То есть, каких-то особо вдохновляющих моментов жизненных для осенения мыслью мне не нужно – оно само все рождается.
Вот мои герои, исторических книг или произведений фэнтези – они же не в пустоте живут. Их волнуют же те же проблемы, что и нас. И, чтобы читатель не засыпал на третьей странице, он должен этого героя видеть, чувствовать, осязать. Герой должен быть живым, проявленным в своем мире. Если про него рассказывают только то, что имеет отношение к основному сюжету, без каких-то «житейских подробностей», это читать невозможно будет. И вот, на основе реальной жизни, все и строится.
— Над чем вы работаете сейчас?
— С моим соавтором и добрым другом Феликсом Разумовским мы только что сдали книжку, «Парадокс Ферми». Действие происходит в современном мире. Там будет мистика, фантастика, боевик.
Для тех, кто не совсем в теме, поясню, что «Парадокс Ферми» касается возможности обнаружения внеземных цивилизаций. В галактике миллиарды звезд, миллионы из них подходят для того, чтобы родить планету, подобную Земле. И, наверняка, на них обязана быть разумная жизнь. Так почему же Вселенная молчит и не отвечает на наши призывы? В книге мы и предлагаем одну из версий, почему это может быть. И одна из героинь не может понять этого парадокса, потому что ей Вселенная всегда отвечает.
— А что вы под этим понимаете и отвечает ли вам Вселенная?
— Вы знаете, какие-то пласты Вселенной, они, наверное, всем отвечают. Потому что, когда человек стучится долго в какую-то дверь, он находит отклик, рано или поздно. Главное – не сидеть с открытым ртом и ждать, пока в него яблоко Ньютона упадет и зубы выбьет. А надо задавать вопросы.
Например, когда я углубленно занялась древними славянами и стала искать ответы на вопросы «а что, а как, а почему» – ответы начали приходить неожиданным образом. Не знаю, из тонких миров они посыпались, или откуда. Но вот как такое считать: смотришь в Публичке (Российская национальная библиотека – прим.авт.) редкую книгу, пытаешься ее буквально наизусть запомнить, на вынос то не дают. А потом выходишь и в ближайшем магазине старой книги ты такое же издание вдруг видишь по совершенно завалящей цене.
— Кстати, о древних славянах. Как считаете, можно ли что-то привнести в современную жизнь из уклада наших предков или это безвозвратно ушло в историю?
— Считаю, что глупо рассуждать, будто бы у древних славян была система примитивных верований. Те люди знали многое из того, что мы знаем сейчас, только они об этом говорили на другом языке. Вот это стремление вписать свою жизнь и деятельность в круги и ритмы Вселенной… Сейчас мы это называем экологией и описываем формулами. А они тогда это описывали «поэтически языком», языком мифа. И такому уважению к природе, прислушиванию к миру, к себе – у них можно поучиться.
— Знаю, что вы сейчас живете в деревенском доме, в поселке под Питером. Вы туда уехали с этой же целью?
— Мы с родителями купили дачу в 97-м году и стали там по полгода жить. А два года назад не стало, кому загонять меня обратно в город, вот так я в деревне и окопалась. И живу той жизнью, нелегкой, достаточно грубой и примитивной, но такой, какой всегда хотела жить, как я сейчас понимаю. У меня там два громадных пса, которые обеспечивают безопасность и душевный комфорт, кошка, колодец, печка, которую сложила сама…
— Наверное, на фоне такого отношения к исконной жизни наших предков Вас радует широкое распространение движений ролевиков и реконструкторов? Во Владимирской области немало таких клубов.
—Безусловно, то, что они есть – это прекрасно. Вот реконструкторы – они вживую пробуют все то, что те же археологи раскопали, узнают много нюансов, касающихся воинских приемов, конкретного использования утвари и оружия. Можно сказать, узнают историю практическим путем. Что говорить, я сама очень многое подтвердила, когда древнерусскую немножко жизнь стала вести. Есть печка, я давно забыла, как что-то готовят на газу или электричестве.
Ролевики – они да, вроде бы другие. Но вот какой эпизод мне в Казани рассказывали. Толпа эльфов берет зеленые плащи и отправляется в лес с резиновыми мечами. Приехали они, стали подбирать площадку для игры и нечаянно вышли на археологов, которые проводили раскопки. Те обрадовались – молодежь пришла. Подводят их к краю раскопа и показывают – вот здесь был порог дома, поперек него внутрь головой лежит скелет мужчины, в руке у него топор, в груди четыре стрелы. Эти эльфы забыли, зачем приехали. Развернулись и пулей в Казань, в библиотеку, изучать, что же в их родных местах 1000 лет назад было. Но, разве оказались бы они в лесу и пошли бы к археологам, если бы не дедушка Толкиен? Т.е. от игровиков мы прямым ходом выходим на реконструкторов и других, увлекающихся не придуманной, а реальной историей.
Если фэнтези может какую-то часть народа подвести к постижению отечественной истории, то честь ему и хвала.
На этом пришлось прервать разговор – началась акция приюта для бездомных животных «Последний шанс». Мария Васильевна, любительница и защитник кошек и собак, согласилась принять в ней участие.
Впрочем, проходила акция довольно странно. Волонтеры разместились за столом возле входа на книжную ярмарку в актовом зале Дома офицеров и усадили Марию Васильевну рядом. На столе стояла пустая коробка для пожертвований. Посетители фестиваля по большей части равнодушно проходили мимо. Минут через двадцать писательница поняла, что нужно что-то с этим делать. Поднялась на сцену, представилась и начала читать проникновенные стихи о судьбе животных, людской жестокости и милосердии.
Иногда происходят-таки чудеса:
Взяли с улицы в дом беспризорного пса.
Искупав, расчесали — и к морде седой
Пододвинули миску со вкусной едой…
Вполовину измерив свой жизненный круг,
Он постиг благодать человеческих рук.
И, впервые найдя по душе уголок,
На уютной лежанке свернулся в клубок…
На глазах многих слушателей появились слезы. Коробочка для пожертвований стала заполняться купюрами…
— Мария Васильевна, видно, что Вы с большой любовью относитесь к «братьям нашим меньшим»…
— Моим первым псом был Чейз, метис ротвейлера. Его выгнали из дома прежние хозяева. Во время отстрела бродячих собак его спасла моя знакомая, владелица конюшни. Какое-то время он жил там, затем мы с отцом забрали его в дом, отмыли, вылечили. Псу на тот момент было 4,5 года, и он не знал ни одной команды. Какого труда стоило его обучить! Но зато потом сдал общий курс дрессировки на 96 баллов.
Этот потрясающий, умный и верный пес стал героем цикла моих романов «Кудеяр». Все, что там описано про собаку – из реальных историй, случившихся с Чейзом. Когда его не стало, это была огромная утрата. Сейчас, как я говорила, мою семью составляют два громадных среднеазиата и кошка.
— Ваши стихи про брошенных животных очень трогают за душу…
— Я стараюсь. На самом деле, хочется помочь вашему приюту. Но считаю, что они и сами должны как-то активнее шевелиться, проводить яркие акции, распространять видео в соцсетях, «цеплять» народ. Я им сейчас с ходу сорок способов подсказала, как это можно сделать. Когда у тебя за спиной 200 брошенных собак, которых надо накормить, защитить – нужно не ныть, что тяжело и денег нет, а стоять насмерть за них. Смотрите, любая самая слабая женщина, если она идет по темной улице с ребенком, и ему угрожает опасность – она тигра и порвет кого угодно.
— Подобная идея – помогать несчастным, защищать слабых – у вас проступает во многих книгах. Взять хотя бы того же «Волкодава».
— Да, там есть такое. На самом деле, я написала его по трем причинам.
Во-первых, хотелось показать, что фэнтези должно быть реалистичным. Пусть там будут боги, магия, но фактический материал не должен противоречить законам физики и анатомии. Чтобы там товарищ не орудовал секирой, которую не всякий способен поднять, и хрупкие эльфиечки не стреляли из луков, у которых на самом деле, сила натяжения была 40-60 кг. И шлемы на головах не дребезжали, как я прочитала у одного автора. Шлем всегда носился с подшлемником, наподобие толстой ушанки, и что там могло дребезжать, кроме высохших мозгов в пустой голове?
Во-вторых, я решила, что книга должна быть на нашем материале. Сколько можно по восемнадцатому разу съеденный бутерброд дедушки Толкиена предлагать? Мне говорили – кому нужна твоя Древняя Русь? Вот столбовая дорога, иди туда, пиши про гоблинов, эльфов и принцесс, а где древние славяне – не ходи, там ничего интересного, про них почти ничего не известно. Но я такая – именно туда сунусь носом, потом лопатой, а потом экскаватор пригоню. И, конечно, немало откопала.
Ну, и, в-третьих, возвращаясь к Волкодаву – я решила, что это будет «книга наоборот». Обычно фэнтези как строится: враги сожгли родную хату, герой всю книгу собирается с духом, а потом свершает священную месть и уходит «в закат».
А я как раз решила написать, что с человеком будет, когда он звездный час пережил. Волкодав в первой главе замок Людоеда спалил, отомстил за свой род. А дальше что? Наступил завтрашний день. Спас девчонку и калеку, куда их девать? Надо как-то жить. И вот, он просто движется по жизни, влипая в какие-то ситуации и как-то их решая, помогая всем, кто в его помощи нуждается. И к концу пятого тома делается ясно, что боги его куда-то ненавязчиво заруливали, и он выполняет свою миссию.
— По этой книге был снят полнометражный фильм. Ожидаются ли еще экранизации ваших произведений?
— Что касается фильма Лебедева, я не могу назвать его экранизацией моей книги. Ради чего писался «Волкодав» – ради славянской специфики, боевых искусств, менталитета древнего человека. И нужно было книгу взять и кастрировать из нее славянскую специфику, боевые искусства и древний менталитет…
Товарищ Лебедев рассказал совершенно другую историю о других людях. И если оттуда убрать несколько имен и географических названий, я бы в жизни не догадалась, что это по моей книге. Например, у меня суд кнесинки в романе проходит рано утречком, при вставшем солнце под открытым небом. Чтобы все стихии природы, персонифицированные богами, видели людское правосудие.
А режиссер загоняет судилище в инквизиторский подвал. Я ему попыталась объяснить, что это написано не из соображений моего личного вкуса, а потому что делали именно так. Он сказал: «Нет. Это будет происходить в полутемном зале ради того, чтоб упавший лучик света высветил тонкий профиль актрисы под капюшоном». И так во всем.
Сейчас режиссер Алексей Громов экранизирует «Валькирию». Прислал мне сценарий по электронной почте. В отличие от Лебедева, он каждый штрих этого романа старался перенести на экран. Правда, в сценарии на каждой странице мне встречалась фраза «и тут она в слезах убегает». Я топала ногами – кто убегает в слезах?! Она бы морду бить пошла, а не в слезах убегала. Т.е., режиссер немножко начал делать такую мелодраму.
Я ему тоже пыталась что-то сказать, но не знаю, насколько он понял. На тот момент дело упиралось в финансирование съемок. И вот несколько дней назад я узнаю, что вроде как Алексей в интернете написал, что все отснято, начинается монтаж.
Я зачесала затылок, потому что меня никто об этом не уведомил, и я узнала от третьих лиц. Ну да ладно, у киношников какая-то своя сложная жизнь, простым смертным непонятна. Просто я никакой ответственности за этот фильм не несу.
— И, тем не менее, не удивительно, что мир ваших книг так привлекает кинорежиссеров. Он очень яркий и волнующий, туда погружаешься при чтении. А хотели бы вы сами в этом мире жить, и каким героем бы вы там были?
— Есть роман, отпочковавшийся от «Волкодава», мы его написали с Дмитрием Тедеевым, называется «Бусый волк». Про ребенка одного из героев, который родился на каменоломне.
И там есть такой недореализованный персонаж, девушка по имени Осока. Она ярко выступает в книге, даже изображена на обложке — расправляется с оборотнем, который стал причиной гибели ее любимого человека.
И вот я задумала написать книжку с ней, как с центральной фигурой. Ее женская биография на фоне того, что она путешествует по этому миру и всюду оставляет за собой печки. Изобретает все новые печки, ставит их людям – такой вот путь от печки к печке.
Я когда складывала свою печь, чего только про печки не начиталась, и в том числе такие трогающие душу истории… И мне было такое откровение: как, это еще никуда не вставлено! Вот такую книгу я хочу создать, и этой Осокой хотела бы быть. Это человек, который придумывает что-то новое, что-то делает ручками.
— Ваши книги учат добру, милосердию, дарят надежду, мне кажется, даже как-то помогают жить.
— Спасибо. Но это – для других. У меня самой, на самом деле, все сложно складывается. Некоторое время назад я стояла перед определенной «стенкой», за которой ничего особо не вижу. Причины топтаться по белому свету нет никакой…
— Грустно…
— Грустно, но это так. Но меня родители еще в детстве научили – если чем-то занимаешься, надо это делать хорошо, и жить в том числе. Вполсилы что-либо делать – это только пачкаться. Раз приходится жить, значит надо это делать. А раз я по жизни занимаюсь тем, что книжки пишу, значит надо книжки писать.
— Ну, и нравится это Вам, наверное.
— Да, это одна из немногих вещей которая удовольствие доставляет. Меня часто спрашивают, почему я к фэнтези обратилась. Вот смотрите. В реальной истории нашей Руси все Икары, которые с колокольни прыгали, не больно далеко улетали… А я делаю свой мир, и если я хочу, чтоб он там полетел, как Коренга в финале «Там, где лес не растет», так он и полетит. Вот ради этого и я пишу.
Что еще нравится… Когда то я была совершенно помешанной кулинаркой, даже печку самостийно сложила для выпечки и готовки. Правда, сейчас перешла на сыроедение, ем овощи и фрукты без тепловой обработки. Репу, морковь люблю. Кстати, избавилась от сильной, постоянно мучающей мигрени.
Доставляют радость мои звери, я радею не только за чужих животных, меня моих два азиатика и кошка дома ждут. Ну и, друзья, творческие встречи… Я стараюсь выбираться, куда меня приглашают, выступаю в школах, библиотеках, на таких вот фестивалях.
— А чем, помимо этого, вы интересуетесь? Например, политические события в стране занимают вас?
— Да пошла она, эта политика… Реальная жизнь происходит не в Кремле. И, вообще, мир у каждого человека такой, каким он сам для себя его делает. Я все время вспоминаю мою маму. Ей последнее время было тяжело гулять, на сидела в кресле на балконе. Дом шестиэтажный, видно далеко. Я к ней прихожу, а она мне: «Маша, смотри там помойка, там бомжи копаются». А я говорю «Мама, вон тебе даль, облака, Исаакий виден, зеленые кроны. Неужели только помойка существует?»
Пусть политики своим делом занимаются, а я своим. У каждого свой мир. Тот же самый год кто-то будет вспоминать как кошмарный, а кто-то как самый светлый.
— Ну да, например, 2012-й год… Чего вы, кстати, ожидаете 21 декабря?
— Я с научным любопытством жду – будет или не будет чего. Интересно. Лучше всего выразился пророк Мухаммед по этому поводу: «Если тебе скажут что завтра конец света – пойди и посади дерево». Ну да, если действительно конец света, то, как от этого изменится мое поведение? Я что, побегу допивать все шампанское, которое в своей жизни не выпила или что-то еще такое делать? Будет, значит будет. Если я что-то не могу изменить, чего ради буду переживать?
— А светлые ожидания есть?
— Я привыкла, что все светлые ожидания в моей жизни связаны с тем, что я могу сделать лично, своими ручками. Чего и вам желаю.
